Внутренний СССР - По вере вашей да будет вам… (Священная книга и глобальный кризис)
Из толкового словаря Владимира Ивановича Даля, вышедшего в свет в 1863–1866 годах, т. е. ещё до появления полной Библии в России, можно узнать, что христианином считался человек, верующий во Христа и проповедующий Евангелие.
Всё это также подтверждает, что православный народ Ветхий завет не относил к священным книгам.
В течение тридцатилетнего правления императора Николая I, практически не было попыток перевода и тем более издания Ветхого завета, кроме случая проявления личной инициативы профессором еврейского языка и литературы Петербургской духовной академии Г. П. Павским. Он переводил Ветхий завет с еврейского языка на русский язык и через студентов распространял его в Москве и Киеве. Но это дело было быстро остановлено.
Перевод книг Ветхого завета на русский язык был возобновлён в 1856 году во время правления государя императора Александра Николаевича. При нём Синод принял решение о необходимости перевода Ветхого завета на русский язык. Но потребовалось ещё 20 лет борьбы, в некотором смысле этого слова, чтобы в 1876 году вышло издание полной Библии на русском языке в одном томе, на титульном листе которого стояло: «По благословению Святейшего Синода». Этот текст получил название «Синодальный перевод», «Синодальная Библия» и переиздаётся поныне по благословению патриарха Московского и всея Руси.
Одну из главных ролей в переводе Ветхого завета сыграли Даниил Абрамович Хвольсон, который, как написано в еврейской электронной энциклопедии, был учеником раввина Гинзбурга и после крещения возглавил кафедру еврейской, сирийской и халдейской словесности на восточном факультете Санкт-Петербургского университета, и Василий Андреевича Левисон, раввин из Германии, принявший православие в 1839 году. В 1882 году был опубликован перевод на русский язык еврейской Библии, сделанный по поручению Британского библейского общества В. Левисоном и Д. Хвольсоном.
В связи с этим вполне правомерны вопрос: А какие силы были заинтересованы в придании Ветхому завету статуса «Священной книги» и для чего им это было надо?
Можно представить возможности этих сил: ведь им удалось провести обработку членов Святейшего Синода и убедить большинство из них в необходимости присоединения «еврейской Библии, обозначаемой в христианской традиции как Ветхий завет»,[4] к Новому завету. По-видимому, кто-то так сильно стремился к этой цели, что даже пришлось пожертвовать двумя раввинами, которые перешли из иудаизма в православие, но лишь формально, а реально они продолжали свою иудаистскую деятельность. Кстати еврейская электронная энциклопедия отзывается о них положительно, а не как об изменниках[5].
На Западе к этому времени Священная Библия[6] уже представляла собой совокупность еврейской Библии и Нового Завета, и одновременно, к середине XIX века в Европе уже абсолютистски-монархическое правление было ликвидировано. Только в России сохранялся монархический абсолютизм, и страна управлялась императором-самодержцем, в силу чего была до некоторой степени концептуально самостоятельным государством (насколько это позволяло миропонимание и воля правящего монарха). Вот она и стала мишенью «мировой закулисы», которая стремилась расширить границы своей власти и включить Россию в свои владенья.
Одним из средств, способствующих реализации этой цели, была двуединая Библия. После перевода Ветхого завета и придания ему статуса священной книги судьба России была предрешена: революция, которой так опасался и стремился избежать Николай I, свершилась очень скоро и смела царскую семью, не сумевшую разобраться в перипетиях глобальной политики. Конечно, в русском обществе были люди, которые видели опасность «священности» Ветхого завета, например, генерал А. Д. Нечволодов, но они не смогли убедить в этом Николая II и его «администрацию».
Были понимающие и на Западе. Евгений Дюринг (о котором старшие поколения знают главным образом по названию работы Ф. Энгельса «Анти-Дюринг») в работе «Еврейский вопрос»[7] писал:
«Ветхий Завет, — книга, нам совершенно чуждая, и должна делаться для нас всё более и более чуждою, если мы нашу самобытность не хотим изменить навсегда».
Но его тоже никто не услышал, а может быть, и услышал, но в то время развернуть события вспять уже было невозможно.
В принципе, сказанного выше достаточно, чтобы сделать далеко идущие выводы, но большинству читателей всё же желательно представить фактологический материал и доказать на фактах выдвинутую выше гипотезу. Поэтому дальше мы рассмотрим историю возведения библейской ростовщической концепции, выраженной в Ветхом завете, в ранг «священного писания» на Руси и не только, а также возможные альтернативные варианты этой концепции.
1. Версия РПЦ
Русская православная церковь (РПЦ) в настоящее время придерживается следующей схемы истории переводов полной Библии на Руси:
• перевод Кирилла и Мефодия — 982 год;
• Геннадиевская Библия — 1499 год, первая двуединая Библия, содержащая Ветхий и Новый заветы, текст которой дошёл до наших дней;
• Библия первопечатника Ивана Фёдорова (Острожская Библия) — 1581 год;
• московское издание русской Библии — 1663, представлявшее собой несколько переработанный текст Острожской Библии;
• Елизаветинская Библия — 1751 год;
• Синодальный перевод — 1876 год.
Эта схема предназначена для того, чтобы показать некоторую логическую последовательность появления Библии на современном русском языке. Из неё следует, что это был преемственный процесс, протекающий естественным образом. Вроде как получается, что у православного русского народа возникала естественная необходимость в полной Библии и появлялись внутренние движущие силы, воплощавшие в жизнь эту необходимость. При этом создаётся впечатление, что всякое внешнее воздействие отсутствует, т. е. не существовало внешних сил, стремящихся к внедрению ветхозаветных книг в русское православное общество в качестве священных.
В связи с тем, что перевод Кирилла и Мефодия не сохранился, а следы его почему-то не прослеживаются в древнерусской литературе, главная роль в деле подготовки полной Библии историками Церкви отводится новгородскому архиепископу Геннадию, прославившемуся в конце XV века своей борьбой с ересью жидовствующих. Это, якобы, под его руководством впервые на Руси были объединены под одной обложкой еврейская Библия (ныне известная как Ветхий завет) и Новый завет. Тонкий ход: авторитетному архиепископу приписывается идея объединения двух книг, которые якобы необходимы ему для борьбы с ересью жидовствующих. Фактически сам борец, если внимательно присмотреться к его действиям, продвигает на Русь идеологическую основу ереси, с которой борется. Парадокс? — но он принят РПЦ в качестве достоверного исторического факта.
После признания этого «факта» дальше всё уже движется по накатанной дорожке, и последовательно: Иван Фёдоров — для князя Острожского, затем — царь Алексей Михайлович, потом — императрица Елизавета Петровна — каждый в своё время — участвуют в печатании и распространении еврейской Библии среди православного народа. А заканчивается всё это в 1876 году изданием по благословлению Священного Синода полной Библии на литературном русском языке того времени.
Вроде всё логично и просто, и никаких вопросов у православного читателя к достоверности церковной истории возникнуть не должно. Но, правда есть маленькая заковырка: если это так, то почему между первым объединением двух книг архиепископом Геннадием и окончательным присвоением статуса «Священных книг» Библии прошло около четырёх веков? А если был ещё и перевод Кирилла и Мефодия, то как и почему он был утрачен?
Если бы всё было так просто, как то представляют церковные историки, то мы уже давно бы молились ветхозаветным богам. Но вся история перевода Библии говорит о нешуточной многовековой борьбе наших православных иерархов и некоторых понимающих монархов с некими внешними силами не на жизнь, а насмерть, которая, в конце концов, закончилась не в пользу России.
Священный Синод, давший благословение на распространение в России синодального перевода Библии, содержащего под одной обложкой две, искусственно связанные между собой книги, фактически подписал приговор своему государству, что подтверждают все дальнейшие события, включая и современное состояние России.
Далее мы попытаемся восстановить реальный ход событий, опираясь на различные исторические документы (включая труды отечественных и зарубежных богословов), здравый смысл, логику и интуицию.
2. Как это было на Руси
Сначала рассмотрим вопрос о первичности перевода Кирилла и Мефодия. Митрополит Макарий[8] в своей книге «История Русской церкви» (Том 1, отдел 2, глава 1) пишет: